А теперь пожалуй к самой неприятной части моей работы в журналистике.
Сразу после событий 2 мая я успел поработать с такими великолепными корреспондентами как Мария Финошина и Ирина Галушко.
Уже с утра 3 мая (с 6.00) мы начали снимать Куликово поле.В течение почти недели мы брали интервью у моих товарищей по КП, по штабу, комментарии тех кто пострадал, комментарии тех кто потерял близких, слёзы, постоянное давление и бездна.Просто бездна.
Которая до сих пор никуда не делась.Мы обошли практически весь Дом Профсоюзов, обошли множество больниц в которые поступили пострадавшие.Почти все кто давал интервью тет-а-тет отказывались показывать лица и представьте, что это всё происходит там до сих пор.
Слёзы, боль, постоянное давление и ощущение безысходности.
Я долго не мог написать что-то стоящее по этому поводу и сейчас не очень выходит.Тяжело описать всё что видел, следы рук на обгоревшей стене - человек шел в заполненном дымом коридоре по стенке и просто сполз. Сполз по стенке и умер.Задохнулся.Лужи крови, парня, который ходил по обгоревшему залу по кругу и просто рыдал. Один из тех, кто давал нам интервью рассказывал как его сын позвонил ему из горящего Дома Профсоюзов и говорил - "Папа, у меня руки плавятся"...
Александр Синицын (журналист, художник)